Кате 20 лет, она живет в Киеве два с половиной года и столько же работает эротической моделью. Ее снимки печатали в украинском Playboy, публикуют на ресурсах SexArt, MetArt и X-Art. В месяц Катя зарабатывает две тысячи долларов. Девушка рассказала, как работает эротическая фотоиндустрия, как в семье относятся к ее работе и почему она не рвется в американский Playboy.
Мои эротические снимки висят в одной из немецких галерей, в Сингапуре, в Петербурге. Работаю преимущественно в Европе, за два с половиной года была в 12 странах. До этого не путешествовала, жила в студенческом общежитии на 800 гривен в месяц, ела пшеничную кашу и часто ходила пешком, экономя на метро.
Сейчас у меня двухнедельный отдых, а вообще съемки расписаны на месяц-два вперед. В последний рабочий день снимали эротику для MetArt, я была на площадке четыре часа, уехала раньше из-за плохого самочувствия. Обычно нам нужно отснять 120 удачных фоток, некоторые фотографы делают до 300 фоток про запас. Я уже профи в кадре, поэтому со мной снимают максимум 150.
Иногда готовлюсь к съемкам без стилистов. Творчества в эротике нет, нужно принимать позы, которые точно хорошо покупают.
Понравилось позировать, после первого раза захотела продолжать. Пришлось дождаться 18 лет, чтобы не было проблем с законом.
Я снималась и в фешен-проектах, и в клипах, и в рекламе. В последней платят копейки, чтобы попасть на главную роль, нужно пройти неоправданно много кастингов и «сокращений бюджета». Такие съемки не приносят мне и десятой части месячного дохода.
История с обнаженкой началась в 15 лет. Знакомая училась в школе фотографов и как-то вытащила на фотопрогулку. Меня заметили, стали приглашать на съемки для городских проектов. Я тогда училась визажу, преподавательница придумала мне образ и захотела в нем снять, это была моя первая съемка в белье. Понравилось позировать, хотя в школе называли гадким утенком. Захотела продолжать, но пришлось дождаться 18 лет, чтобы не было проблем с законом. Родителям съемка в белье понравилась, а мой парень сказал, что сниматься обнаженной – это “по-проститутски”. Мы после этого встречались еще два года, в том числе поддерживая отношения на расстоянии. Помогала ему деньгами, когда начала зарабатывать.
На съемке раздвигала ноги сквозь слезы, чтобы получить за это деньги на нормальную еду. Заплатили 100 баксов, и в «Ашане» первым делом я купила йогурт.
На свой первый эротический фотосет попала через ню-кастинг у французского фотографа. Там познакомилась с менеджером, которая рассказала, что за хорошие деньги можно сниматься в эротике. Менеджер связала меня с приветливым фотографом, это была женщина. Она попросила прислать снепы груди, я их отфоткала в душе общежития. Обсудили все нюансы и решили работать, мне тогда уже три дня было 18 лет.
На съемке раздвигала ноги сквозь слезы, чтобы получить за это деньги на нормальную еду. Заплатили мне 100 баксов, и в «Ашане» первым делом я купила йогурт. От парня скрывала, но он все равно узнал. Сказал, что ему не нужна обманщица и «порнушница», и вскоре из-за разногласий мы расстались. Соседки по комнате видели, что у меня стали появляться деньги, что я лучше выгляжу, реже бываю дома, и сразу окрестили шлюхой. Я тогда часто ходила на кастинги, училась за компьютером в библиотеке, ведь у меня не было ноутбука. На втором курсе переехала на квартиру в новостройке.
Мечтаю сняться для календаря Pirelli и для бренда Agent Provocateur.
Американский Playboy не рассматриваю: сначала меня отобрали на съемки в Таиланд, а потом сказали, что им нужны девушки с другими параметрами. Я и перестала туда метить. Сейчас в Playboy востребованы модели с большой грудью и попой, а я миниатюрная. Зато на сайтах, для которых снимаюсь, я на верхушке рейтингов и зарабатываю достаточно.
Мечтаю сняться для календаря Pirelli и для бренда Agent Provocateur. В каком-то смысле, ради этого я и собираю портфолио.
Хоть и езжу по миру, но толком нигде не бываю – из аэропорта забирают на машине, снимают, отвозят обратно. Времени и сил на прогулки нет, все тело болит после поз для фото, плохо сплю, да и график плотный. Устаю иногда до слез, но не отдаваться в кадре не могу, хочу делать хорошо. Нужно уметь стать в “продаваемую” позу, следить за выражением лица, показать в кадре ключицы или руки, чтобы фото были непосредственными. Для такого результата часто приходится застывать в одной позе часами, потому что фотограф перестраивает свет. Из десяти съемок так происходит на семи, а когда работаем с новым фотографом, то еще чаще. В последний раз на такой съемке я провела стоя семь часов. Не было возможности сходить в туалет и перекусить.
«А чего ты хотела? Ты ж ему письку показываешь!»
Фотографируют чаще всего мужчины, не насилуют и не угрожают, но иногда домогаются фотографы фешен-индустрии. Хожу на такие съемки из-за возможности придумать в кадре что-то свое, не могу постоянно работать с чеканной эротикой. Недавно меня впервые домогались за границей, в Амстердаме. Мой новый парень ответил: «А чего ты хотела? Ты ж ему письку показываешь!» Недавно мы с ним расстались.
Я работала в порно-продакшене. Фотограф за день так устает от тел, что приставать ни к кому не хочет. Сексом в кадре я никогда не занималась и не собираюсь. Увидела на порно-продакшене, как это все фальшиво, и поняла, что мой секс слишком интимен для камер. Не хочу имитировать оргазмы. Однажды был секс с фотографом, по обоюдному желанию. Нравится кокетничать на работе и чувствовать мимолетную симпатию.
За два с половиной года отношение к сексу стало проще: если не в отношениях, то с кем хочу, с тем и сплю.
Есть один украинский фотограф, который соглашается снимать только после многоразовых отказов переспать с ним. Он агрессивный, девочки рассказывают, что может по настроению удалить все фотки.
С девушками у нас конкуренция есть, но условная. Если мы уже тут оказались, то не пропадем. Все друг другу помогают с поиском работы. Как-то я даже переспала с напарницей. За два с половиной года отношение к сексу стало проще: если парня нет, то с кем хочу, с тем и сплю.
Если выбирать между восьмичасовым кайфом от химической наркоты и насыщенным и ответственным следующим днем, то выберу второе.
Видела на вечеринках, как нюхают кокаин и жрут таблетки люди из этого бизнеса, какие четкие мысли они выдают после, и сама однажды попробовала. Предложила подруга организатора съемок. Сначала нравилось, я познала неожиданные истины, а потом стало плохо. Если выбирать между восьмичасовым кайфом от химической наркоты и насыщенным и ответственным следующим днем, то выберу второе. Фотографы никогда не предлагают, употребляют только, когда устают. Я не принимаю наркотики несколько месяцев. Мне интересно изучать их воздействие, отложу денег и пойду учиться на психолога – тянет в эту сферу с детства. И детям хочется помогать: я в подростковом возрасте ходила в детдома и гуляла с ребятами. Чувствую, что есть силы спасти чье-то детство.
Во время наркоприхода в компании самых близких людей у меня развязался язык, я стала рассказывать о родителях, о том, что отпустила все обиды, приведшие меня сюда. Друзья сказали, мол, нет, ты не вспоминаешь о таком, когда тебе хорошо. Оказались правы, потому что меня защемило. После этого решила сама идти к психологу.
Я сказала, кем работаю, а потом поняла, что мама страшно пьяна. Наверное, она не вникла и поэтому ни разу не вспомнила тот разговор.
Родители много пили, дрались, часто ругали и говорили, что я стану никем. С тех пор как высылаю родителям деньги, они перестали мной возмущаться. Не помогать своим не могу, проще не отвечать злом на зло.
Когда они напивались, то могли закрыть меня в другой комнате, а я сидела в страхе, что могут сжечь дом. Теперь, когда приходят гости и что-то делают не так, то злюсь сначала на них, а потом и на себя за эту дурацкую злость. Не могу избавиться от желания держать все под контролем.
Мама недавно призналась, что загубила мое детство, сожалеет. Меня шантажировали в фейсбуке, требовали заплатить, иначе грозили разослать голые фотки маминым друзьям. Так и произошло. Мама спросила, что за дела, и я все рассказала. А потом поняла, что она страшно пьяна. Наверное, она не вникла и поэтому ни разу не вспомнила тот разговор. Фотки в фейсбуке я все так же публикую, меня отмечают фотографы, но мама не реагирует. А вот отцу вообще не хочу говорить, боюсь представить его реакцию.
«Зачем я здесь, если то же самое делаю на студии, но за деньги?»
Работа от комплексов не избавила, но я поняла, чего стою. Нас с подругой позвали за границу отмечать день рождения. Сидели у друга в квартире, и меня попросили всех как-то развлечь. Я подумала: «Зачем я здесь, если то же самое я делаю на студии, но за деньги?» Этот случай отрезвил, и я стала думать о том, что мне нравится и не нравится. Начала чаще смотреться в зеркало и наконец заметила, что я красивая. Долго и бесполезно занималась спортом, чтобы сбросить 10 килограмм, которые появились после гормонального сбоя. А после того дня рождения начала себя принимать и без усилий сбросила половину лишнего веса.
Мои напарницы не очень счастливы, у большинства одни и те же проблемы с семьей.
В Праге познакомилась с порноактрисой, ее мама работает в парламенте и знает о занятии дочери, но у них в семье все хорошо. Что я своим детям скажу – не знаю, но хочу быть лучшим родителем, чем мои, постоянно анализирую свой опыт и думаю, как можно было бы избежать детских страданий. Мои напарницы не очень счастливы, у большинства одни и те же проблемы с семьей. Нравится слушать их и смотреть на похожие проблемы под другим углом.
Не знаю, что такое нормальная жизнь. Сейчас мне весело и интересно. Не читаю комментарии, не расстраиваюсь от негатива. И не могу принять мысль, что “приличная” работа за пять тысяч гривен в месяц лишит благ, о которых я в детстве могла только мечтать.
