Наш постоянный автор Саша Каминская написала книгу и, пока мы готовили этот материал, собрала для ее издания необходимую сумму. Свой бумажный экземпляр можно заказать по ссылке или уже сейчас купить электронную версию. Мы искренне рады за Сашу и ждем выхода книги, чтобы побыстрее войти в ее мир. Публикуем личную историю автора и отрывок из романа ERROR.
Мне 6. Я прижимаюсь к стене и в ужасе жду, когда за мной придут. Не знаю, в чем в этот раз, но я наверняка виновата, так что расплаты не избежать. Со временем перестаешь думать о причинах. Ждешь, скорее бы этот ад закончился.
Мне 14. Я пробую на прочность кожу на запястьях. Это уже в 30 лет я узнаю, что быть подростком – самое невыносимое время. Меня одевают в самое дешевое. Я продаю кулечки и носки на рынке в надежде, что не увидят монстры-одноклассники. Дома – в аду, в школе – в аду. В аду сама с собой. Я думаю, что этот ад никогда не прекратится.
Мне 20. Я иду пешком в университет, потому что денег больше нет. У всей семьи. После учебы – второй рабочий день в кафе, официанткой. Мне заплатят 30 грн, и 20 из них я отдам семье.
Мне 23. Я впервые засыпаю спокойно в съемной комнате. В квартире нет душа, а унитаз элегантно спрятан в платяной шкаф на кухне. Мне кажется, что мой ад – не такой уж ад. По крайней мере, в текущей его версии есть обои в звездочку.
Мне 25. Я живу у случайных знакомых в столице. Почти нет денег, на распределенные на сегодня 12 грн я покупаю две сардельки и хлеб. Ад уже местами не ад, в пятницу будет пиво и даже чипсы! Осталось найти работу.
Мне 27. Я впервые у психолога – мой мир наконец перестал быть адом, и я не выдержала. Три дня ничем не снимаемых слез вымотали до решения, что сейчас я все-таки сама не справлюсь. Ад, оказывается, все еще здесь, со мной.
Мне 33. Я закончила свою первую книгу. Теперь уже вижу, что первую – руки чешутся продолжить. Или написать совсем иное. Обожаю ее, мне не стыдно ни за одну строку. Вокруг меня больше нет ада – остатки я иногда откапываю внутри с помощью психотерапевта и превращаю в золото новых идей. Карьерный список вмещает работы сценаристом компьютерных игр, автором в самом дорогом глянце страны, копирайтером с известными брендами в резюме, должность менеджера в IT, автором в DIVOCHE.MEDIA.
Это первый случай, когда я рассказываю обо всех этих шагах. Просто чтобы очертить путь. Чтобы увидеть, как шла к мечте. Как из ада получилось счастье.
Моя книга – без танцев на костях, пусть даже кости свои собственные. Меня чертовски утомила любовь наших авторов к смакованию трагедий, к постоянному купанию в боли и превозношению страданий. Так что в книге нет ада, мне не нравится множить тьму. Оказалось, хроническое страдание вообще не обязательно, чтобы чувствовать себя живой.
Книга о мире, который воплотился как реакция на весь этот путь, где нужно выживать всеми способами, где твоя ценность зависит от касты и умения “мутиться”. Чтобы найти себя, я уже лет восемь увлекаюсь психологией и физиологией. Потому в основе книги еще и добрая сотня результатов исследований и прочей совсем не скучной ботанской фигни. Мир получился живой, не иллюзорный – реальный. Фантастически прекрасный настолько, что я просыпалась в слезах, когда он мне снился.
Мир, который вполне возможен здесь и сейчас. Но, будем честны, мировой рынок не заинтересован в счастье каждого. Медицина не заинтересована в здоровых, хотя чем больше людей, тем больше налогоплательщиков. Миром правит бизнес, потому роботы не победят – им не нужны трендовые шмотки и телефон размером с ладонь великана.
Я представила себе мир, где человеческая жизнь – это ценность. То, что кажется нормой и базовым параметром, на самом деле ничего не значит в наших реалиях. Что ж, пришлось придумать мир, где это возможно. Вторая проблема – дать человеку то, без чего он не может жить. И тут возникли нюансы. Потому что на еде и жилище потребности не заканчиваются, хотя без этих (Канеман подтвердит) жизнь и правда выглядит адом, тут я в оценках не ошиблась.
Если хотите прогуляться со мной в этот мир, увидеть, как себя чувствует там самый обычный человек наших дней, – приходите. Совсем скоро электронную версию можно будет купить онлайн. Бумажную уговорили напечатать мои друзья – забронировать копию можно здесь.
ERROR. Глава Б
— Эй, плесни еще. И той даме в углу — ничего такая, да? Как думаешь, я прогуляюсь с ней до ближайшего отеля? Можем поспорить, кто первый. Ха-ха, да я шучу. Пусть эта малышка передаст ей мартини. Или тот красный коктейль, ты знаешь. Вот, за труды.
Парень шумно хлопает на стойке ладонью. Купюра взлетает, кружится и падает сверху на выставленные за стойкой рюмки. Бармен продолжает улыбаться. С неизменной улыбкой произносит:
— Еще пятерку, сэр. Коктейль 35. Двадцатка за ваш и 35 за ее.
— Чертовы женщины, они обчищают нас со всех сторон. Оставляют совершенно пустыми, да, приятель?
Парень смеется своей двусмысленности. Еще десятка вылетает из-под ладони, плюхается рядом. Бармен картинно улыбается, собирает деньги, разливает напитки — обычный день, обычный заказ.
Патрик еле сдержался, чтобы не встать и не впечатать кулаком в гладко выбритое в 10 вечера лицо. Такие придурки есть в каждом баре, что поделать, иногда они заходят и в твой любимый кабак. Наверняка, как и у тебя, у него был на редкость хреновый день.
«Не злись! Ты же знаешь, что это не имеет никакого смысла. Это еще один урод, которых здесь сотни. Ну, перестань сейчас же, ты же в силах контролировать эмоции. Не будь ребенком!»
Он так привык к ее голосу, что почти увидел, как Лиз наклоняется к его щеке и произносит все это одними губами. Словно передает по воздуху мысли. Как прикасается к его лбу и кончиками пальцев разглаживает морщины. «Черт, детка, если бы ты была здесь — я и правда не видел бы ничего вокруг».
Он произносит это, чуть шевеля губами.
Где-то возле двери кто-то получает пощечину.
— А ты горячая, но ничего, сейчас я покажу тебе…
Бьющееся стекло бокала на секунду взорвало бар, и гул сменился тишиной. Кого-то быстро вытащили на улицу, Патрик даже не повернулся. Мудак наверняка получил по заслугам.
Он дождался, пока бармен перестанет пялиться сначала на дверь, потом на зад новенькой официантки, затем на грудь сидевшей у бара девушки с бокалом красного вина. Взмахнул опустевшим стаканом. Бармен кивнул с той же неизменной улыбкой — так улыбаются люди в рекламе. За такую улыбку чертовски хочется съездить по лицу. Странно, что Патрик так ни разу не сделал.
«Перестань, просто перестань надеяться.
Ты не можешь ничего исправить. Ни сейчас, ни через десять или двадцать лет. Ну, подумаешь, вправишь пару десятков мозгов — при самых удачных обстоятельствах. Но люди слишком тяжело меняются, слишком сложно сдвинуть даже свой собственный мозг с накатанной колеи, начать менять привычки — и неважно, курение это или вечера за телешоу. Звонки бывшим, когда вместо тебя говорит сорокаградусное пойло, душещипательные посты в соцсетях с намеком на интеллектуальные потуги, фото с показательно счастливыми улыбками — все еще куда важнее, чем сделать мир лучше. Да какой мир, хотя бы свою жизнь! Я же смог!
Ты ничего не изменишь, приятель. Твой десяток немного подлеченных не влияет на статистику. Этот мир загнется в террористических актах, остальные полягут от рук маньяков и психопатов. Толерантность не справилась, демократия не победила, упорно лидируют наглость и глупость. Эволюция сработала в одном проценте из ста. Утопия не просто невозможна — она еще и никому не нужна, кроме этого жалкого процента. Никто не хочет равенства, взаимопомощи, открытости и развития. Забор всегда должен быть выше и дороже, чем у соседа.
Этот мир ничто не изменит. И все, что я могу сделать, — это изменить себя. Изменить эту накатанную цепочку мыслей и перестать пытаться. Все вокруг перестали. Они выбирают отпуск и создают семьи. И только мне не понять, как и зачем. Зачем продолжать здесь жить, если один спасает мир, а пятьдесят уничтожают? Статистика оказывается сильнее любых фантазий о добром стремлении каждого».
Патрик закрыл запись в блокноте телефона.
Чертовы пьяные дискуссии с собственной головой. Когда он написал это — в прошлую пятницу? Субботу? Он уже ненавидел эти моменты, когда отчаяние накатывает такой волной, в которой нет ни смысла, ни желания продолжать двигаться. Словно погружаешься в штормовую волну и тебя закручивает все глубже, и уже совсем нет шансов выкарабкаться, да и не слишком-то хочется. Но закончить со всем этим тоже нет сил, хотя с лицензией психоаналитика не так уж сложно раздобыть нужные препараты. И ты барахтаешься так себе. Добудь лицензию — и сможешь выписать препараты как витамины. Но нет, слишком много усилий для одного суицида?
Как, черт возьми, перестать обо всем этом думать? Как перестать надеяться и начать просто жить? Как вот эти все?
Правильно, Пэт. Никак.
— Еще двойной.
Патрик махнул рукой официантке. Она и не обратила внимания.
