Жестоко разочаровавшись в стереотипе «я – девочка и буду снимать сливки с подавания пальто и уступания мест в транспорте», логично пришла к феминизму и понесла это свое открытие в массы с помощью активизма.
Феминизм в наших краях – знатный мат. Нет, ты не рассекаешь, вопреки стереотипам, с голой волосатой грудью по улицам с мачете, рубя направо-налево головы мужикам «во славу Богине». Но стоит не засмеяться шутке про изнасилование или предложить разделить счет, глаза собеседника становятся квадратными, и он брезгливо спрашивает: «Ты что, из этих?» В Тиндере себя можно подписывать хоть пожирательницей младенцев: это сочтут милым и оригинальным, но, если укажешь запретное слово на «ф», количество матчей снизится практически до нуля. Разве что кто-то решит сдвинуть твое фото в сторону, чтобы прочесть лекцию об исторически сложившейся добыче мамонтов и его приготовлении на ужин.
Но дороги назад нет. Это красная таблетка: вот ты витала в облаках слабости и защищенности, пыталась быть не такой, как остальные бабы-дуры, и верила, что достаточно хитро манипулировать мужчинами. А вот уже розовые очки разбиваются стеклами вовнутрь перед фактами о разнице зарплат, проценте женщин во власти, статистике изнасилований и домашнего насилия, вовлечения в сексуальное рабство, менсплейнинге, харассменте и прочих страшных словах.
В любом движении, сколь маргинальным оно бы ни было, у человека есть соратники. Но с сестринством и поддержкой в феминистическом движении все складывается совсем не гладко. Понятно, что однородных мнений не бывает даже в радикальных движениях. Но феминисткам не разрешается вести себя так, как другим женщинам (кроме занятий активизмом), словно он накладывает на нее определенные обеты и табу. И от количества сделанных для равенства и сестринства дел поблажек все равно не будет.
Вспомнить хотя бы скандал с Эммой Уотсон, которая снялась с полуобнаженной грудью для журнала Vanity Fair и подверглась критике за самообъективацию. Все предыдущие достижения: работа послом доброй воли в ООН, активизм в организации Camfed, которая помогает женщинам из африканских поселков получить образование, борьба против рабского женского труда на фабриках одежды – вмиг аннулировались. Эмму немедленно осудили и «вычеркнули» из феминисток за демонстрацию груди.
Это не единственная тема, о которую спотыкается движение за равные права и свободу девушек. При поддержке тезиса, что ты сама вправе распоряжаться своим телом, если ты красишься, носишь каблуки, бреешь ноги, готовишь ужин, хочешь замуж, да и вообще занимаешься сексом, прости, какая же ты феминистка?
Все это патриархальная надстройка, а ты – ее жертва. Черт возьми, да! А разве не для этого мы здесь собрались?
Можно снять одни розовые очки, скрывающие сам патриархат, и надеть другие – скрывающие, что будущее еще не наступило. Что есть корпоративные стандарты, социальные запросы, детские мечты, любовь, наконец, отказаться и запретить которые – изолировать себя от общества, которое осталось после шарахнувшихся от слова на «ф». Да, у тебя останутся сестры, но они быстро предадут тебя остракизму, стоит сделать что-то патриархальное: сняться обнаженной, родить ребенка, наконец, просто вступить в отношения с мужчиной.
Я вижу идеальное сестринство – не Галаад наоборот, а поддерживающее общество, где каждая феминистка – обычная женщина, как и все мы, жертва патриархата. А не это “все бабы – дуры, а я – не такая», только через фильтр другой иллюзии. Любая из нас имеет право работать над реальными проблемами, которых у каждой еще горы, своими силами и по возможности, а не по идеальной мифической схеме из феминистической палаты мер и весов. Потому что ее – этой схемы – не существует.
