Недавно я готовила большой и сложный материал.
Статью, которую писала трясущимися от волнения руками. Я погрузилась в мир, где каждая точка казалась мне болевой и я с каждым следующим шагом боялась вдохнуть, словно я могу нарушить чей-то мир одним своим присутствием. Материал был о том, как живут в Украине трансгендерные люди – те, кого шаблонно называют трансгендерами, транссексуалами, трансами и т.д. Понимая, что мне предстоит войти в пространство глубоко личных фактов, которые мало с какими друзьями обсудишь, я с некоторым ужасом думала, что в консервативной и не толерантной стране они немного в аду.
Мне довелось пообщаться с четырьмя транс-людьми (это наиболее верная формулировка). Еще на этапе подготовки я усиленно заставляла себя дышать спокойно и размеренно, пытаясь самой себе объяснить – пока еще все в порядке. Я еще никому не причинила боли. Я еще не спросила ни о чем, что разбередило бы раны. Или мне так казалось.
Сначала я думала, что это только наша страна бывает так жестока из любви. Она еще такая во многом молодая, зажатая, забитая и запуганная, так много страдавшая нация – из сострадания и страха на всякий случай негласно, но запрещает любые проявления, которые не из шаблона “порядочная женщина” или “приличный мужчина”. И если ты не хочешь выглядеть приличной девочкой, тебя предадут анафеме уже у подъезда, твоя личная walk of shame начинается еще дома и будет преследовать тебя тысячей глаз, куда ни сверни. Если ты не стандартный гопник с района, то на районе лучше и вовсе не жить. Не отличайся или умри.
Но потом вспомнила, как стилисты всего мира учат правильно одеваться, чтобы произвести впечатление серьезного ответственного человека. Как женщин учат улыбаться и деликатно кокетничать. Все эти “ты же леди”, которые мама внушала мне с пеленок, говорят всему миру. Таблоиды пестрят подборками икон стиля рядом с топ-10 худших нарядов, и да, 1 час в неправильном костюме вполне может стоить карьеры. Все помнят и платье из мяса, и любой выход из звезд СНГ. Выход за рамки разрешен только Сердючке и Джимму Керри.
Шаблоны в нашем мире на целой планете – это норма. Это наша суровая и жестокая данность, в которой женщине легче и проще, если она роскошная белозубая красотка с упругой грудью и локонами. Где мужчина суров, в пиджаке и при символах власти вроде большого страшного черного авто. Мы все откликаемся на внешнее гораздо раньше, чем включается логика и здравый смысл. Все та же Леди Гага на своих фото в инста – простая симпатичная девчонка с района, брюнетка, любит йогу. Звезды в быту выглядят самыми обычными людьми, но каждый пас без макияжа и в пижаме согласуется с пиар-службой – миллионами контрактов рисковать не так просто. А теперь представьте, что вы не просто не хотите надевать все эти атрибуты приличного человека, но вас физически тошнит от навязанного образа. Легко, правда? Но вам нельзя. Потому что нельзя и все тут. И вы обязаны натянуть пиджак и галстук. И те жесткие туфли.
И это только первый, “вещевой” взгляд. Дальше шаблоны на тему поведения, где бизнес-леди равно стерва, где мужчина должен быть альфа, а женщина непременно бета, где для каждого прописана социальная роль с атрибутикой, без которой ты становишься неудобным, не вписываешься в ожидания и становишься “чота не то”, где все в твоем мире будут объяснять через призмы твоей инаковости. Он такой, потому что носит пиджаки с кедами – о да, еще недавно это было совсем не так уж секси и не в хорошем смысле провокационно.
В книгах по бизнесу не рекомендуют быть мягким и не соблюдать субординацию, надевать кеды и тем более даже смарт-кэжуал, если ты руководитель или стремишься руководить, ты не будешь воспринят достаточно серьезно, разве только толкаешь перед собой тележку с флешками, на которых хранятся биткоины и акции фейсбука. Если ты парень, который родился деликатным и чувствительным, даже не пытайся выбраться из своего уголка интровертов, успех для всех этих крутых и ярких, даже если ты понимаешь, что половина из них глупцы. Не сложно представить, да? Окей, но тебе нельзя быть даже этим парнем. Пожалуйста, будь кем-то другим, более незаметным, более удобным.
А у меня в голове эти шаблоны все никак не построятся в здравый смысл. Мне кажется, что мир задуман немного не так, не как система, где все поют в одном тоне. Скорее, пространство, где все мы в первую очередь люди, а не гендер или пол. Вы же знаете, что гендер – это социальная роль, а пол – это то, что определяется врачом визуально при рождении? Где можно узнавать и любить или не любить именно человека, личность, а не качество упаковки, процент соответствия стандартам и ожиданиям. Где акцент не на гонку вооружений, в том числе между друзьями, а на личный рост, где вы вместе и каждый сам по себе делают мир чуть более приятным местом обитания. А не навозную кучу, где так легко коллекционировать поводы для взаимной ненависти, их и так с лихвой.
Но это утопия, так нельзя, никто не хочет добровольно идти по пути сопротивления, особенно там, где мир по умолчанию сплошная битва за нормальную жизнь. В один момент сказать всем вокруг: “Такие дела, я больше не Ира, я всегда считала себя Лешей. Я все так же вас всех люблю, я все еще я, просто он”. В этот момент в кино обычно прерывается саундтрек и тишину прерывает случайный звук вроде упавшей вилки или зашипевшей в бокале сигареты, выпавшей из онемевшей руки.
Я была не такой, как все. Приступая к беседе с теми, кто не такой, я сжималась от сочувствия – лет этак восемь в школе с нездоровым упорством я пыталась стать “своей”. Не собой, а своей. Потому что, как говорят этологи, человек привык жить в стае и вне стаи ему чертовски небезопасно. Впрочем, современные исследования уже доказали, что с ростом интеллекта человек стремится отделиться от толпы. И корреляция прямо пропорциональна количеству этого интеллекта. Я перестала хотеть быть в стае и нашла себя. Так оказалось, что быть вне системы можно. И это не так уж страшно. Куда страшнее быть никем.
Я слушала, как транс-люди вынуждены были годами ходить в некомфортной, неприятной для них одежде каждый гребаный день просто потому, что общество иначе не примет, не будет работы и денег. Как вообще под запретом поход в бассейн или сауну, потому что в лучшем случае все будут пялиться. Как вообще никогда не сходишь на пляж. Как это – когда болеешь и не можешь просто взять и пойти к врачу, потому что придется в который раз пояснять, почему ты не такой и что с тобой “не таким” делать. И встречать это недоумение, неприятие, непонимание.
Будто кто-то из этих врачей или осуждающих лично выбрал из каталога возможностей свой пол, цвет глаз или место, где родиться, семью побогаче и любящих родителей. Будто хоть кто-то из нас привилегирован в каком-то из этих вопросов. В мире, где шанс на генетическую ошибку выше, чем шанс попасть в автокатастрофу, мы должны быть счастливы уже тем, что родились относительно здоровыми, с двумя руками и ногами. Но нет, продолжать гордиться расой или верой у нас все еще почетно, за это даже умирают, будто хоть кто-то уже вернулся с такой победы награжденным при жизни. Да, я не люблю фанатизм и битвы за веру.
А еще я не люблю слово “невозможно”. Не люблю слово “отверженность”. И гнев мой вскипает до краев, когда кто-то считает себя по умолчанию избраннее или “все равны, но я равнее”. Да, я легко могу снобничать на тему глупости, но только потому, что этот фактор всегда можно изменить. И если есть то, что сделает счастливее, если это всего-лишь форма одежды и другое имя – черт возьми, это такая херня в мире войн, эпидемий и катастроф. Серьезно, это почти ничего.
И как раз поэтому я преисполняюсь огромного уважения, когда встречаю тех, кто меняет себя. Кто однажды находит в себе силы быть тем, кто он есть, вместо бессознательной, отвечающей ожиданиям масс субстанции. Признавать, что по факту все, что у нас остается, когда мы остается одни, это мы. У меня есть я. И нет ничего важнее этого я, это самое ценное приобретение, и без него не будет и ничего другого. И если я несчастлив, то зачем вообще вся эта суета? Может, все-таки начать с себя?
Не выходить замуж за того, кто кажется папе хорошим парнем, не идти “по стопам родителей”, потому что так принято, не делать что-то, от чего внутри тебя все переворачивается. Делать то, от чего ты счастливее и цельнее, отчего в твоем мире немного лучше и светлее, отчего свои собственные пазлы складываются в правильные картины бытия. Для таких решений и тем более действий нужны гораздо более стальные “яйца”, чем для бокса – дать кому-то в лицо не сложно, куда сложнее сдержаться.
Вот этой смелости и умения слышать тонкий голос своего Я, вопреки злобно-испуганному грохоту голосов толпы, хочется пожелать совершенно каждому.
Вы бы чертовски удивились себе, если бы слышали себя чаще.
