В 12 лет я узнала, что любовь и секс бывают не только между мужчиной и женщиной. Сначала не поверила, потом пришлось этот факт принять, но казалось, что такое происходит в параллельной реальности и наши миры никак не пересекаются.
Взрослея, я все чаще слышала, как над человеком издевались и унижали из-за его или ее ориентации или даже одного подозрения в гомосексуальности. У меня не укладывалось в голове, как можно ненавидеть тех, кто не сделал ничего плохого, а просто хочет быть собой. Люди не должны постоянно пребывать в страхе и скрывать свою сущность, рискуя потерять работу, жилье, здоровье и даже жизнь.
В 2006 году я поехала на учебу во Францию и обнаружила, что темы, табуированные в Украине, оказывается, можно свободно обсуждать на телевидении, в университете и в разговорах с друзьями. Еще в 1999-м Франция официально признала гражданское партнерство независимо от пола. До этого не состоящие в браке люди не могли позаботиться о любимом человеке в больнице, или забрать тело партнера после смерти, или получить наследство, потому что официально у них не было таких же прав, как y женатых пар. Я слышала о случаях, когда после смерти матери детей признавали сиротами, потому что партнерка, которая вместе с ней их растила, по закону считалась им никем. Я осознала, что проблема гораздо сложнее, и просто принимать людей такими, какие они есть, недостаточно. Возникло четкое понимание, что в Украине и других странах гражданские однополые партнерства должны быть признаны законодательно, чтобы юридический статус соответствовал реальной ситуации и у гетеросексуальных и гомосексуальных пар были одинаковые права.
Я думала, что толерантна и что этого достаточно. Но я была неправа.
Помню тот день почти 10 лет назад, когда я разговаривала со своим французским другом об усыновлении, утверждая, что родители одного пола – это неестественно. У меня не было сомнений, что ребенку лучше расти в семье, даже если семья неполная. Но вот чтобы две мамы или двое пап усыновляли детей – этого я не могла принять. Друг спросил: «Ты действительно думаешь, что лучше вырасти в детском доме, чем иметь, может, и “необычных”, но любящих родителей и полноценную жизнь в семье? Детство, где есть дом, бабушки и дедушки, книжки на ночь, игры с соседскими детьми, семейные каникулы, совместные покупки, вместе приготовленные обеды или ужины и подарки на День рождения?»
Это стало настоящим откровением. Мне нечего было ответить. С тех пор “природность” больше не аргумент для меня. Теперь аргументом является любовь.
Тем не менее брак все еще оставался в моем понимании союзом мужчины и женщины. Я выросла на сказках, где свадьба была счастливым завершением почти каждой истории. Хотя я никогда не была религиозной, брак казался чем-то сакральным. Если гражданский союз дает однополым партнерам фактически все права, которые есть у женатых пар, почему им этого мало? “Это же просто слово! Какая разница, как называется ваш союз, если он защищен законом?» – думала я. А потом я увидела, как плакала Эллен Дедженерес, когда наконец смогла заключить брак с женщиной, которую любит. Эллен – одна из самых популярных ТВ-персоналий в США, ее ток-шоу сохраняет высокие рейтинги с 2003 года, она открытая лесбиянка уже много лет и немало усилий отдала продвижению толерантности и прав ЛГБТ.
Я обожаю Эллен и не могла не порадоваться за нее. Ее история повлияла на меня и заставила сомневаться в моих убеждениях. A когда в 2015 году в США однополые браки были легализованы во всех штатах, интернет наполнился фотографиями искреннего счастья, которые тронули меня до слез.
В это же время в Киеве проходил один из первых Маршей равенства, и, пока в Штатах разрабатывали закон о равенстве брака для всех, в Украине избивали и калечили людей, вышедших на мирную акцию за право быть собой.
“Последней каплей” стал фильм Pride (2014). Картина Мэтью Уарчусa получила премию британского независимого кино за лучший британский независимый фильм и Queer Palm Каннского кинофестиваля. Фильм основан на реальных событиях и рассказывает о том, как в середине 80-х ЛГБТ-активисты в Британии поддержали бастующих шахтеров. Две группы людей, между которыми, казалось, нет ничего общего, научились узнавать и принимать друг друга. Так из жеста солидарности зародилась дружба, в которую никто не мог поверить. Этот фильм задел меня до глубины души – столько в нем доброты, тепла и солидарности. Я уже давно не соглашалась с гомофобными комментариями, приводила примеры и аргументы, пытаясь повлиять на мнение людей. Но с этого момента поняла, что больше не смогу сидеть дома, когда ЛГБТ-активисты и остальные участники выйдут на марш за свои права. Теперь я буду вместе с ними.
10 лет назад я не верила в однополые браки и не думала, что буду выходить на марши. Знала ли я, что в моих глазах будут слезы радости каждый раз, когда очередная страна принимает закон в поддержку однополых браков? Могла ли я представить, что в 2018-м буду работать в проекте, направленном на развитие толерантности к ЛГБТ-сообществу? Конечно нет! Но для меня это лишь доказательство того, что изменения возможны. Сначала в нас самих, а потом и в нашей стране.
За годы, которые понадобились мне, чтобы пройти этот путь, в мире многое изменилось. Браки для однополых пар стали легальны не только в США: на сегодняшний день 26 стран признают равенство брака для всех людей, независимо от сексуальной ориентации. В 2013 году к ним присоединилась и Франция. В 28 странах однополые пары имеют возможность оформить партнерство, и даже Украина в рамках Национальной стратегии по правам человека взяла на себя обязательства подготовить проект закона о гражданском партнерстве до конца 2017 года.
K сожалению, этого не произошло до сих пор. В Европе и Америке уже привыкают к политикам на прайдах и трансгендерным людям в парламенте. В Украине же каждый месяц происходят нападения на мероприятия, посвященные правам ЛГБТ. Но прогресс есть – дискриминация по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности с недавних пор запрещена Трудовым кодексом, каждый год все больше людей присоединяются к Маршу равенства, а политики и известные личности начинают открыто высказываться в поддержку ЛГБТ. Если мы хотим быть цивилизованной европейской страной, у нас нет другого пути. Я верю, что однажды мы будем жить в Украине, где каждый сможет быть собой, любить, жить без страха и быть счастливым.
