Женщины и звери

221 переглядів

Человек очень сильно изменил места обитания диких животных: природные леса вырубают и заменяют посадками, реки загрязняют и строят на них плотины, дикие степи распахивают на поля. Несмотря на это, в Украине до сих пор обитают дикие рыси, медведи, зубры и даже осетровые рыбы (современники динозавров!). Есть люди, которые посвящают свою жизнь их сохранению. Марина и Наталья рассказывают, как и зачем они работают над сохранением исчезающих краснокнижных видов животных в Украине.

Марина Шквыря

Кандидат биологических наук, член попечительского совета в приюте для медведей WHITE ROCK Bear Shelter украинского фонда Save Wild, начальник отдела научных исследований и международного сотрудничества Киевского зоологического парка, координатор проекта «Медведи» фонда Four Paws в Украине. Исследует краснокнижные виды в дикой природе.

Наталья Гозак

Эколог, занимается сохранением осетровых рыб и вопросами изменения климата во Всемирном фонде природы (WWF). Участвовала в восстановлении болота в Прикарпатье и популяции водных буйволов в дельте Дуная. Сейчас работает с рыболовецкими общинами, государственными органами и другими целевыми группами над сохранением древних осетровых рыб в Украине (тех самых, что дают черную икру), а также по вопросам борьбы с браконьерами.

Рабочий день

Марина:

День может пройти как угодно. Бывает сижу в кабинете за компьютером и составляю планы и графики, работаю с рационами. Или стою перед вольером и наблюдаю, как самец гиены радостно уничтожает придуманную тобой игрушку для стимуляции природного поведения. День может начаться в поле – в зоне отчуждения, например, где мы с коллегами изучаем поведение лошадей Пржевальского и крупных хищных. Или еду с ветеринарами за медведем в очередной ресторан, чтобы забрать животное и дать ему шанс на новую жизнь в одном из приютов для медведей. Это то, что я больше всего люблю в своей работе, как бы не сложился день.

Медведи, как и в целом все дикие животные, требуют длительной реабилитации после цирков, ресторанных зверинцев и других подобных заведений. Хорошо, если животное смогло выжить после такой «работы». У медведей всегда выраженный индивидуальный характер. Это самые интеллектуальные сухопутные хищники на планете благодаря сложнейшей архитектонике мозга. Понятия зла и добра слабо применимы к животному миру. Если медведь на вас напал, проблема исключительно в вас. Ничего личного он в этот момент не испытывает. В то же время комплекс его эмоций очень непрост. Это понимаешь, когда видишь счастливого медведя с новой игрушкой в лапах. Не нужно очеловечивать зверей. Нужно помнить, что животное – дикое, и уважать его. В Украине в приютах десятки цирковых медведей. Наберется на целое пособие по ветеринарии. Зрение, желудочно-кишечный тракт, зубы, шерсть, суставы – все практически было разрушено в молодом возрасте. Но и домашним животным не лучше. У меня живет белый пудель из украинского цирка. Когда мы его взяли, ветеринары диагностировали настолько истощенное состояние, что ему давали от силы неделю. Ну а о цирковых лошадях вам каждый мясокомбинат страны расскажет. Ни о каком здоровье, долгой жизни и тем более пенсии речь не идет.

Достаточную часть времени занимает общение с людьми о том, что где-то (в цирке, на улице, в ресторане) они видели дикое животное (птиц, рептилий и т.п.), с которым некорректно обращаются. Я консультирую, к кому обратиться. В Украине не так много специалистов, которые занимаются дикой природой в условиях неволи, и все друг друга знают.

У фонда Save Wild есть мечта помогать не только медведям, но и волкам, и кошачьим, которых очень часто содержат в плохих условиях. И работы у нас хватает.

Марина Шквыря во работает с медведем
 

Наталья:

Многие представляют, что работа экологов и тех, кто занимается дикой природой, – это постоянные путешествия, нахождение на свежем воздухе, в лесу, горах… Реальность такова, что очень большая часть деятельности происходит как раз за компьютером. Выезд «в поля» у меня бывает приблизительно пару раз в месяц, и мои «поля» – это в 90% случаев встречи с людьми: с учеными, знающими реальное состояние дел, с теми, кто добывает или продает рыбу, с людьми, принимающими важные решения, и т.п.

Сейчас я чаще всего бываю в Вилково и Одессе по вопросам сохранения осетровых реки Дунай, так как там еще пока есть жизнеспособная популяция этих рыб. Во время поездки происходит много встреч с органами власти, местными рыбаками, руководством Дунайского биосферного заповедника, рыбным патрулем. В последний раз я оценивала результаты установки камеры наблюдения за тем местом, где чаще всего фиксируются случаи рыбного браконьерства, а также договорилась об установке новых.  Под видом секретного покупателя я как-то искала черную икру и осетрину на рынках Одессы, Херсона и Львова в рамках исследования черного рынка Украины. Учитывая объем работы за компьютером, особенно приятны те редкие моменты, когда видишь результаты своей деятельности «в полях».

Отношение к циркам

Марина:

Нормальных цирков с дикими животными не может быть по определению. Вопрос даже не в самой дрессуре и противоречащих природному поведению трюках. А в том, что цирк технически не может обеспечить видовые потребности – достаточное пространство, свободное передвижение, реализацию природных паттернов поведения (лазить по деревьям или камням, плавать, искать корм и партнера, играть). И большой вопрос к циркам – откуда у них дикие звери? Цирки – не питомники, потомство почти не получают; легально получить львенка или дельфина – дорогое удовольствие. Поэтому велика вероятность, что это преимущественно продукт браконьерства, незаконного разведения и/или контрабанды. Конечно, никакой пенсии для цирковых животных также не предусмотрено. Это либо смерть от приобретенных в результате плохих условий заболеваний, либо «сбагривание» в зверинцы при отелях или передвижки.

Наталья:

Добавлю, что в таких условиях дикие животные долго не живут. Практически невозможно встретить животное старше нескольких лет. Тигр прыгает через огненное кольцо, медведь танцует и ездит на велосипеде, в пасть льву засовывают голову… Представьте и вспомните этих же животных в их нормальной среде обитания. Сравните. Цирковые трюки противоестественны для диких животных, дрессировка – это издевательство и пытка. Около 20 стран ЕС уже запретили использование животных в цирках. Существует достаточно успешных цирков, артистами которых являются люди, с них можно брать пример.

Отношение к охоте

Марина:

Лично у меня охота не вызывает приятных эмоций. Невзирая на произведения литературы и живописи, посвященных этому занятию, на которых мы росли и учились. Охота – это в первую очередь область сельского хозяйства. Призванная, в том числе уравновесить те необратимые изменения, которые человек уже обеспечил дикой природе в процессе своей деятельности. Как говорил Черчилль: «Демократия – плохая форма правления, но лучше еще не придумали».  Если речь идет о браконьере с ружьем в дождевых лесах, никто не спорит о вреде. Но чем отличается маленькое европейское охотничье хозяйство, уставленное кормушками? Разве что гуманным содержанием животных перед забоем.

Однако вмешиваться на эмоциях в такие вещи опасно. Здесь нет простых решений. К примеру, запретим охоту в Украине. Вся отрасль, которая в том числе обеспечивала охрану угодий, свернется. Как думаете, сколько проживут в лесу «ничьи косули»? 

В одном месте охота может удерживать редкие виды от истребления их инвазионными хищниками, а в другом способствовать их исчезновению. Часто опосредованно – например, из-за вытаптывания растительности охотничьими видами, которых разводят и подкармливают в суровом климате. Иногда охота за трофеями уничтожает вид, иногда убийство нескольких животных оплачивает охрану огромного национального парка на целый год. В каждом случае нужно задуматься, все ли аспекты и моменты известны? Можно рисовать себе картины эдемского сада, но в реальности природные системы сложны и нарушены. И для того чтобы отказаться от охоты в целом, нужно пройти еще немалый путь и много чего предусмотреть.

Что делать, если видишь дикое животное в беде?

Наталья:

Увидели птенца, который выпал из гнезда? Или к вам залетала летучая мышь на балкон? Нашли раненую птицу/ежа/другого представителя дикой фауны? Заползла в дом змея? Возможно, вы видели, как кто-то или вы сами сбили животное на дороге (лисица, лось, белка…)? Вариантов пересечься с дикой природой даже в черте города достаточно. Лучшее, что мы можем сделать – максимально стараться ее не нарушать, не трогать и беречь.

Если вы обнаружили раненное животное, которому можно помочь, обратитесь в один из центров помощи диким животным. Также при местных зоопарках есть ветклиники, с которыми можно договориться за плату о лечении животного. Если все благополучно, то животное потенциально можно вернуть обратно в дикую природу (каждый случай нужно рассматривать отдельно). Важно понимать, что каждый вид имеет свои особенности и ко всем существует разный подход. Можете обратиться за помощью/консультацией к специалистам Всемирного фонда природы или другим зоологам.

Нужны ли зоопарки?

Марина:

Зоопарки, мини-зоопарки, передвижные зоопарки, зоосады, биопарки, зооуголки и просто дикий зверь в клетке – это еще далеко не все варианты содержания животных. Поговорим о классических зоопарках. Они могут быть частными, государственными, коммунальными или иметь статус национальных, а также статус «искусственно созданных объектов природно-заповедного фонда Украины». Они могут называться сафари-парком, биопарком, экопарком. Название не важно. Важна цель существования объекта.

Нет, они существуют не для того, чтобы ваши дети увидели зверей. Это было актуально до ХХ-го века. Хотя просветительская и рекреационная деятельность являются частью «обязанностей» зоопарков, главное – это СОХРАНЕНИЕ БИОРАЗНООБРАЗИЯ. В первую очередь, это означает племенное разведение редких и исчезающих видов животных. Подбираются животные с родословной, племенной ценностью. Для формирования пар и распределения потомства между зоопарками существует специальная база данных – сложный софт, позволяющий подобрать пару, обменять самца на самку, передать лишний молодняк, узнать, чем лечить заболевание, найти узкоспециализированного эксперта. Для того чтобы облегчить сотрудничество, созданы ассоциации зоопарков и аквариумов – Всемирная, Американская, Евразийская и Европейская (ВАЗА, ААЗА, ЕАРАЗА, ЕАЗА). Эти ассоциации вырабатывают общие (достаточно высокие) стандарты содержания, лечения, разведения. Также членство в них (там уже состоят в качестве членов, кандидатов или очень стремятся туда попасть наши украинские зоопарки) накладывает определенные ограничения. Будучи членом ЕАЗА, нельзя продавать слонят частным лицам, обходиться без ветклиники или фотографировать посетителей в обнимку с крокодилом.

В украинских зоопарках еще существует масса проблем. Это и законодательный статус, и устаревшие вольеры, и масса нюансов, связанных с постсоветской ментальностью. Но есть и позитив. Зоопарки перестраиваются, создаются новые экспозиции уже с правильным зоодизайном, персонал обучается, ездит в заграничные зоопарки перенимать методики. В ближайшие 10-15 лет ситуация в Украине, очевидно, кардинально изменится.

Зоопарк от зверинца отличает, во-первых, научная работа. Исследования флоры и фауны в дикой природе, разработка методик по составлению рационов или искусственному оплодотворению, ветеринарные наработки, решение проблем компульсивного поведения, реабилитация, инновации в интерьере вольеров или обогащении среды – все это должно работать на повышение эффективности сохранения видов в неволе и в природе.

Во-вторых, просветительская деятельность. Это грамотный этикетаж, это юннаты, лекции, веб-контент. Человек должен выйти из зоопарка с новыми знаниями.

Для чего же зоопарки размножают животных? Чтобы выпустить в дикую природу? Такие проекты существуют. И в Украине подобный опыт также имеется. Но это сложный процесс. Разные группы животных требуют различных методик адаптации. Иногда слишком рискованно выпускать животное в данной местности или в данный момент времени (например, вокруг много ферм, и люди не готовы к сосуществованию). Достаточно высок процент гибели выпущенных животных. Тяжелее всего с крупными хищниками, приматами, слонами… Проблемы есть и с обучением молодняка охоте и социальным взаимодействиям и с восприятием местным населением таких проектов. Наиболее оптимальным признано создание резервных популяций, резервного генофонда между зоопарками. А выпуск в природные места обитания или в места обитания, где вид существовал в историческое время, происходит в рамках отдельных проектов, когда в этом есть смысл.

Яркими примерами позитивной роли зоопарков являются виды, исчезнувшие в природе, но восстановленные из питомцев. Это зубр европейский, лошадь Пржевальского, олень Давида, аравийский орикс и многие другие. Есть также программы по животным, которые в природе близки к исчезновению. Амурский и суматранский тигры, карликовый бегемот, дальневосточный леопард, красный волк, белый медведь и сотни других.

Исчезают не только виды в природе, но и места их обитания. В Южной Америке, например, сотни видов уничтожаются вместе с дождевыми лесами до того, как их успеют открыть. Зачастую те несколько животных, которые попали в руки экспедиции ученых, работающих в зонах вырубок, остаются единственными выжившими представителями видов-эндемиков.

Уже сейчас ясно, что белый медведь не переживет глобального потепления. Так что смысл в генофонде про запас определенно есть. Но, безусловно, к частным коллекциям ради развлечения, клеткам при отелях-ресторанах и контактным зооуголокам все это не имеет ни малейшего отношения. Это просто артефакты потребительского отношения к животному миру.