Первый курс, год 2006-й. Цукерберг до моего ноутбука еще не добрался, да и нет у меня никакого ноутбука. Нокиа 1100 звонит редко и говорит голосом мамы. Друзей я вижу раз в две недели, а по партам мы пускаем записки на листочках в клетку – мессенджер нашей юности. В плеере играет: «Час на інет вже щез, та чомусь так ламає іти на пари». Вы ведь помните, что такое «час на інет»? У меня идеальные отношения с социумом.
Спустя десять лет в сети я застряла прочно: по работе, по дружбе, по интересам и из праздного любопытства. Соцсети, мессенджеры, посты на стенах, видео и ссылки, ссылки, ссылки. Кликаешь на одну – переходишь на пять других, параллельно отвечаешь на сообщения и почту, отвлекаясь на работу.
Интернет перестал быть средством общения. Это место, где живут наши виртуальные двойники. Не мы, но они всегда на связи. Мой двойник может вести любую переписку, решать любые вопросы, пока я в пижаме с грязной головой не в состоянии выбраться из дому. Не важен взгляд, прикосновение, тембр голоса, жесты, укладка. Не важно время дня и ночи, погода и самочувствие. Правил не существует.
Мы создали хаос, и нам из этого хаоса выпутываться. Этикет – не пустое слово со званых ужинов. Если не добавим в сеть немного вежливости и здравого смысла, то все здесь сойдем с ума.
Тот, кто заходит в помещение, первый здоровается с присутствующими. Подчиненный первый здоровается с начальником, младший – со старшим. Мы говорим: «рада видеть», «приятно познакомиться», «хорошего вечера», «извините», «разрешите пройти». По крайней мере, так принято.
В онлайне правила другие. Вернее, правила сначала были, а потом началась путаница. Новые чаты и сервисы появляются непрерывно. Мы устанавливаем перископ и телеграм. Загружаем с десяток мессенджеров. Высылаем друзьям фото из примерочной: «Мне идет? Брать? Ау? Ты где?». Ежесекундно пишем, выкладываем, постим. Мы забываем, что по ту сторону экрана живые люди, и вторгаемся в личную жизнь, не спросив.
Подружка, любительница тиндера, жалуется на нового знакомого: «Он каждое сообщение заканчивает подмигивающим смайлом. Я говорю, у тебя что, нервный тик?». И вправду, представьте себе small talk офлайн с малознакомым мужчиной, который подмигивает после каждой фразы.
Комментарии к постам пишем, будто вернулись в седьмой класс. Помните, как учителя просили тянуть руку, а мы невпопад перекрикивали одноклассников: «Это нам не задавали», «А почему я должен вашу химию учить, она мне в жизни не пригодится», «Достоевский, подумаешь, я бы лучше написал».
На работе мы играем в прятки. Отправляю письмо и не получаю ответа весь день. Звоню коллеге: «Видели мейл?». Конечно, он видел, но притаился. Это не встреча, не обсуждение, в глаза смотреть не надо. Авось забудет, и без меня как-то решится.
Не верьте, что сотрудники вашей компании умные люди. Это вряд ли. Непременно напишите в теме письма: ЭТО ОЧЕНЬ ВАЖНО. Поставьте три восклицательных знака. Шрифт – красный (жирный, курсив). Просто вы хотели акцентировать внимание. Ничего такого. Просто вы крикнули мне в ухо и обвели маркером записи в моем блокноте.
А как больно и нелепо бьют личные сообщения без ответа. Я вижу статус «прочитано» – и молчок. Представьте живой разговор, в котором вы слушаете собеседника, а после встаете и молча уходите. Возвращаетесь через пару часов или дней: «Привет, ты что-то говорила?».
С другой стороны, развязывает руки доступность, близость собеседника. Телефон в руках, статус active – отвечай. Я бы не додумалась среди ночи позвонить близкой подруге. Но пишу. Хочется непрерывно присутствовать в жизни каждого. Хочется получать гарантии: моментального ответа, реакции на боль или радость, неравнодушия, сочувствия. Выслушай меня сейчас, я не хочу быть одна, я не могу молчать.
А кто-то живет далеко, и я скучаю. Им я тоже пишу. «Привет, как ты?». «Ок, – говорят, – а ты?». Я набираю текст и вижу, что человек вышел из сети. Прошел мимо, как шапочный знакомый, кивнул головой.
И, я полагаю, эти люди не раз отчаянно сжимали в руках телефон, чтобы швырнуть его об стену. Пусть не будет сообщений среди ночи, комментариев, лайков и постоянного онлайн-присутствия.
И даже я, та, которая готова ответить мгновенно, выслушать, отправить смайл с поцелуйчиком, поддержать: «Все будет хорошо, милая». Я тоже хочу. Швырнуть.
Мы пилим сук, на котором сидим. Мы не установили границы и теперь эту вседозволенность расхлебываем. Пишем ежесекундно и не пишем месяцами. И это две стороны одной медали. Две одинаково уродливые стороны.
Обычные диалоги, все как в жизни. У одного включена функция «слушать». У другого – «говорить». Открываешь рот и понимаешь – собеседник ждет очереди сказать. Игра в подкидного дурака: бить не успеваешь.
Я хочу уважать границы. Я хочу беречь личное пространство – свое и других. Я за то, чтобы не стучаться в чужую дверь среди ночи, если дом не горит. Я за планирование рабочих и личных встреч и за уместность переписок. Я хочу понимать, когда можно, а когда нельзя игнорировать. Я за то, чтобы не засорять жизнь и мозг гигабайтами ненужной информации, и за то, чтобы вовремя протянуть руку. Пусть виртуальную.
Но бывают помутнения рассудка. Смотрю список контактов, думаю, кому написать немедленно. Перебираю имена в уме и на экране и выключаю телефон.
Похоже на обед в столовке. Несешь на подносе суп, оливье с засохшим майонезом и котлету из батона. А столы заняты. Какое-то время стоишь в растерянности и в итоге садишься одна. Потому что пока будешь тарелку туда-сюда переставлять: «У вас свободно?» – «Занято», – суп расплескается.
