Декабрь, улица Сагайдачного, под ногами – фирменная киевская снегогрязь. К столбам привязаны живые сосны – коммунальные службы постарались с новогодними декорациями. В баре нет мест, мы с подружками минут 15 курим, топчемся у порога и идем искать другой. Во мне закипает раздражение, похожее на хронический насморк, – вроде и бесит, но привычно шмыгаешь носом. Состояние местных и давно приехавших жителей.
Обсуждаем работу и приближающиеся праздники. Сырой, тающий воздух давит на виски, в окнах кафе мигают лампочки. Подруга останавливает меня на перекрестке перед пешеходной зоной и выдыхает: «Как же я люблю Киев. Как мечтаю однажды сюда переехать».
Я замираю.
Я родилась и выросла в трех километрах от черты города, поэтому ты никогда не был для меня чем-то особенным. Летние выходные проходили в Гидропарке или в зоопарке, перед началом учебного года мы покупали одежду на Троещинском рынке и ездили на (тогда еще) Петровку за канцтоварами. С первого курса ты стал понятен и очевиден, о любви не могло быть и речи. Какая любовь – привычка, будни. Маршрутка – метро, парк Шевченко на большой перемене и соседние дворы на Владимирской после пар. Хот-доги по 2,50 с кетчупом, горчицей, капустой и не нужно майонеза. Первые «фирменные» кофточки в «Терранове» на Крещатике. Первый взрослый кофе в «Шоколаднице» и скидки на дневные сеансы в кино для студентов.
Я захожу в пустой вагон на “Академгородке”, достаю Карпу – читать до центра. Бегу вверх по эскалатору, чтобы успеть на пары. Выхожу в майский ботсад и останавливаюсь. Звоню одногруппнице, и пары отменяются – у нас есть дела поважнее. Купить пирожок в метро, запить кофе «три в одном», снять видео на двухмегапиксельную камеру, чтобы потом не выложить никуда.
Проходит 15 лет.
Я пытаюсь залезть в переполненный вагон на “Дарнице”, разворачиваюсь и еду две остановки до конечной, чтобы просто зайти. Через полчаса толчеи и духоты выбегаю на пыльный Подол. Умею обгонять людей, чтобы не задеть и не извиняться. Отворачиваюсь от промоутеров с их листовками. Заскакиваю за кофе, параллельно проверяя рабочую почту. Билборды, киоски, машины, разбитые дороги. Усталость.
Мои друзья приехали к тебе и остались. Некоторые – вернулись домой или сменили страну. Восторг от столицы сменился раздражением, если не сказать ненавистью. Знакомые из разных городов делятся этой ненавистью, презрением, сочувствием. «Не сложилось у меня с Киевом, как вы там живете, непонятно». Ты им непонятен, слышишь?
В каждом твоем районе – бизнес-центр, где однажды была на собеседовании или на встрече. Летние террасы, парки, дворы. На углу Шота Руставели и Рогнединской так часто меняются магазины и рестораны, что ты и сам не помнишь, какой здесь сейчас.
Я никогда не понимала, зачем они к тебе приезжают. Мне не нужно было ехать – я всегда была с тобой, хотя ты и не всегда замечал меня. Но я знала, от чего они бегут.
Бегут от бесконечных пробок и уродливых балконов в центре. От космических цен на аренду и переоцененных заведений. От скорости и расстояний. От неудачной застройки, неработающих коммунальщиков, карманных воришек и районных пацанов. Бегут от духоты в трамваях, очередей в супермаркетах, подъемов в 6 утра ради работы. От того, что нигде не скрыться, – повсюду друзья, знакомые, коллеги. За соседним столиком – гинеколог, в очереди – бывший шеф. На перекрестке пытаешься не встретиться взглядами с неудавшейся любовью. В кино встречаешь друга, с которым два года в ссоре и нужно как-то поздороваться.
Бегут от шума, запахов, масштаба, перегруженности и неизвестности. От непричастности ко всему этому, от бесконечных разговоров о деньгах и от присутствия денег везде. От одноклассников и одногруппников, которые уже, а ты все еще не. От мест, где было хорошо и не стало снова.
В начале мая городская жизнь замедляется. Тогда я обуваю сандали и выхожу гулять. Всегда одна, всегда – пешком. Во дворах – цветники вперемешку с машинами и ямами, вдоль дорог – любимые и «никогда-не-зайду-сюда» кафе. Из окон старых твоих домов, которые давно пора снести, слышатся скандалы и споры. Рядом – высотки с подземным паркингом. Я никогда не понимала, зачем едут к тебе. Но я знаю, ради чего остаются.
Остаются ради апероля на летней террасе. Ради следа от теплохода по Днепру и разрушенного моста на Рыбальский, где собираются все с мая по октябрь. Остаются ради бесконечных фестивалей на выходных и кинотеатра почти под домом в каждом районе. Ради гастролей любимых групп, открытия новых магазинов и друзей, которые затевают кофейню или маникюрный салон.
Ради того, что каждого знакомого и близкого можно встретить в банке, в торговом центре, в подземном переходе, просто на улице. Встретить, обнять, выпить кофе навынос, внезапно разговориться и остаться надолго.
Ради тети, которая давно уехала и каждый май просит выслать фото каштанов. Ради уличных музыкантов, ради скорости, масштабов и все равно – спокойствия.
Я пишу тебе с декабря и удаляю строки. Казалось – ты такой большой для меня. Настолько большой, что я не вправе писать о тебе, говорить с тобой. Ты такой разный – я не знаю всех историй твоих жителей и гостей, не вижу тебя со всех сторон.
Ты и огромен, и тесен мне, давишь воспоминаниями и обещаниями. Я, прости, сбежала, пока ты был занят своими майскими делами.
Я, конечно, вернусь однажды. Но хочется, чтобы вернулись все, кто однажды уехал.
Мы встретимся на Почтовой, будем гулять до утра по набережной и обсуждать городские сплетни. Тогда исчезнет вся наружная реклама и дороги станут ровными. Бабушки у метро продадут ландыши и уйдут к своим подругам пить чай. Закроются бесконечные ломбарды и лотереи, а вместо них наши друзья откроют рестораны с большими террасами, которые не будут мешать прохожим. Там будут наливать вино и лимонад, рассаживать гостей с собаками и детьми и слушать музыку.
Вдруг приедут все, кто сменил тебя на другие города и страны. Вернутся те, кто был друг на друга обижен. И ты их простишь, конечно, и они друг друга простят.
Мы будем смеяться над общими шутками и фотографировать без вспышки. И будет воздух после грозы, и сирень. И мы, конечно, обнимемся. И поздравим друг друга с твоим днем рождения. Пообещаем остаться здесь на лето и, может быть, навсегда.
