Елена Алчанова, 27 лет
Пишем «Вишневое» – читаем «Киев». Если бы могла выбирать, я бы не родилась здесь. В этом городе нет истории, нет красоты, черт возьми, пляжа нет. Нас считают районом столицы. Родиться в Вишневом – неинтересно.
Поезда не останавливаются на станции «Жуляны». Вдоль путей частные дома, а дальше – поле. За яблоневым садом – ДОТы времен Второй мировой. В 60-х посреди поля построили двухэтажки для геологов киевской экспедиции. Там поселился мой дедушка.
Вишневое 90-х – это временная дыра, кадр из фильма «Лангольеры». Две аптеки, рынок, пару магазинов. Автобус до Борщаговки ездит раз в полчаса. Электричка – по расписанию. Перед поездкой в Киев готовили компот и бутерброды, там покупали мороженое за 50 копеек, катались на каруселях в Гидропарке, глазели на игрушки в универмаге «Украина». Киев случался редко, хотя мама ездила на работу каждый день.
Отдыхать было негде. Кинотеатр стал клубом, а потом превратился в наркопритон. Тогда любое место превращалось в наркопритон. Горожане работали на заводах: керамика, молокозавод (сейчас “Вимм-Биль-Данн”), мясокомбинат, завод Артема. Но город разрастался, рабочих мест не хватало, и люди стали ездить в Киев.
В 15 я поступила на подготовительные курсы. Тогда маршрутки ездили до Нивок и Академгородка, единственный автобус – три раза в день. Учеба и работа в центре отрезали меня от “Вишни”. За 12 лет стало легче добираться практически во все уголки Правого берега. Жить в Киеве немного удобнее, если рядом метро. В других спальных районах – не лучше, чем в Вишневом.
В маршрутках, правда, условия перевозки пассажиров не соблюдаются. Здесь можно увидеть пеньки под сиденьями, фанеру вместо окон, протекшие крыши. Водители ездят наперегонки, говорят по телефону, хамят пассажирам. Но кроме сомнительных маршруток и электрички транспорта нет. Долгожданное метро, автобусы и троллейбусы к нам не ходят. Таксисты не ездят через переезд.
Железная дорога делит город на две стороны: южную и северную. На моей стороне горсовет, больница, магазины, рестораны, школы и удобный выезд в Киев. На той стороне – зомби и маньяки.
Вишневое моего детства – речка-вонючка (на самом деле, Жилянка), сигареты поштучно возле школы, дискотека «Орион» и клуб «Маска». Это цветы к памятнику на День Победы, выпускницы в пышных платьях, огороды на окраинах. То ли город, то ли деревня, то ли столица.
Приезжие покупают новые квартиры, паркуют блестящие авто, гуляют по мощеным улочкам и пьют латте вместо пива. И город подстраивается под новеньких: бариста варят вкусный кофе, супермаркеты работают допоздна, на скамейках все досточки целы, в переулках горят фонари. Разноцветные жилые комплексы, стадион с резными воротами (видимо, скидки на кладбищенские оградки) и фонтан, где дети купаются в жару.
Отдельная боль в юности – поиски уютного кафе. В «Сюрприз» с деревянными лавками и пледами на летнике ходила приличная молодежь. В «Парадиз», под тентом в тон французского флага, шли за водкой с томатным соком и эстетическим удовольствием от пластиковых пальм. В «Гранд Черри» и «Вишневом Саде» праздновали свадьбы и выпускные. Пиццу заказывали в «Белиссиме», а в соседнем баре был бильярд. Но больше всего людей собиралось на Октябрьской возле «бэтмена». Там назначали встречи, пили пиво на лавочках или возле машин. Народное развлечение местных – стоять в центре.
Сейчас открываются кофейни и рестораны. Предлагают суши, пиццу, пиво и мясо. «Мясо есть и рыба тоже» – единственное заведение, куда я схожу. Кофейные киоски выглядят приятнее, чем розовые улитки в центре Киева, но самый вкусный кофе у ребят из «Эколавки». Школьники, местные бездельники и мамы с колясками гуляют по «Новусу». Там ждали «Макдональдс», но открыли закусочную Hesburger (говорят, отвратительную). «Фора» снижает цены на продукты, не вытерпев конкуренции. Теперь беру там дешевый “Хугарден”.
Но «Парадиз», как и прежде, ресторан требовательных эстетов (рядом с библиотекой все же). «Сюрприз» – место для старожилов и любителей караоке. В «Гранд Черри» играет свадьбы местный бомонд. Выпить пива всегда можно на багажнике в центре. А я заказываю пиццу в «Белиссиме».
Я слышала про одну семью. Они купили несколько квартир в старом панельном доме. Расширили площадь. Сделали ремонт. Плазма и кухонный комбайн, напольные весы и для продуктов, утюг и отпариватель, вафельница и хлебопечка, китайские иероглифы на стенах и вышитые хаты на картинах, душевая кабина и джакузи, итальянская паста и запасы картошки на случай войны. Отпаришь манжеты на рубашке, позавтракаешь итальянской пастой, выйдешь в парадное – а в лифте свет мигает и бычки на полу.
“Вишня” напоминает мне такую квартиру. Салоны красоты, услуги стоматологов, частные клиники, маркеты, аптеки, аптеки и аптеки. В городе несколько отделений «Новой почты», магазины косметики и продуктов, тренажерные залы, детские кружки и площадки, курсы английского. Счастье потребителей. Но за домами на Киевской – шприцы. Во дворах – разбитые дороги. Для местных – это город «травы», пива и разборок в центре.
Бабушка с дедушкой переехали сюда с Забайкалья. Город изменился, но двухэтажки стоят до сих пор. Раньше я мечтала, что дома снесут, а нас переселят. Сейчас мечтаю, чтобы эти дома стояли вечно, и каждую весну цвели вишни. В апреле город стоит белый-белый. Если бы мне выпало выбирать, где родиться, я бы выбрала Вишневое. То ли город, то ли деревню, то ли столицу.
