На ступеньках у входа в здание с загадочной надписью «Администрация» сидит женщина лет 40. Словно героиня романтических историй из журнала «Лиза». Рваная стрижка, длинная юбка, на ногах — сандалии. Из макияжа — синий карандаш на веках. Меня всегда отчаянно пугали такие персонажи.
На старших курсах университета я уже продумала свой стиль и образ в 40 лет. Юбка-карандаш, дорогая сумка, укладка и маникюр по расписанию. В 40 лет моей мечты у меня не было морщин, складок на животе и синего карандаша в макияже. Тем более там не было места цветным волосам, татуировкам и одежде из секонд-хенда. Я была личинкой Миранды Пристли и, если бы превратилась в нее, — все сделала бы правильно.
В 20 лет я вставала каждое утро в 5:30. Вымыть и выровнять волосы, нарисовать стрелки, влезть в туфли на шпильке. Если бы мне, двадцатилетней, кто-то сказал, что стану похожа на эту женщину на ступеньках здания с надписью «Администрация», я бы не поверила.
Теперь вместо журнала «Лиза» есть инстаграм. Модные блогерки вещают об обязательности уколов и эпиляции. Я наклеиваю патчи под глаза и чищу зубы — кажется, теперь этого достаточно. Спустя 11 лет я прошла этапы горевания по красоте. По классике — от отрицания до принятия.
Я ненавидела свою внешность лет с семи, масштабное неприятие началось с 13, и еще добрый десяток лет я максимально это скрывала. Маски, фитнес, короткие юбки, утюжок, плойка, нанести макияж — снять макияж, плакать от чистки лица, копить деньги на хорошие кремы, радоваться косметике и ненавидеть косметику, обмениваться с подружками советами по улучшению себя. Гнаться за иллюзорными идеалами и не успевать.
Выдохлась годам к 25. Постепенно перестала краситься и покупать новые вещи. Ненавидела свое отражение в зеркале, но понимала — тональный крем ситуацию не исправит. Я решила просто пожить. Без мыслей о выпирающем животе, седых волосах, заросшей кутикуле. Но просто пожить оказалось не так уж и легко.
Мир настроил свои маркетинговые инструменты на нас, женщин, с самого рождения. Нас учили соответствовать определенным стандартам. Мы годами укладывались в формы внешней оценки, утверждая: «Мне просто так нравится», и зажимали себя в тиски идеального тела и образа.
Счастье стоило одной тонкой талии. Любовь продавали за чистую кожу и блестящие волосы. Успех приходил благодаря правильно подобранной цветовой гамме гардероба.
Выход за рамки стереотипов сопровождался жгучей болью и отрицанием. Каждый шаг отдавал сомнениями: «Надо успевать быть и красивой, и умной», «Все равно вернешься к старым привычкам», «Ну хоть губы-то накрась» (это уже мамины слова). Но счастье по цене баночки крема в аптеке неуловимо и шатко. Гонка за идеалом выматывает. Я мысленно обняла женщин, продолжающих этот марафон и сошла с дистанции.
Года три назад примеряла черно-белый комбинезон. Отправила фото подруге и получила ответ: «Не покупай». Пересматривала недавно и поняла — нужно было брать. И то красное обтягивающее платье, где, казалось, слишком торчит живот. И короткую джинсовую юбку, для которой ноги слишком толстые. Нужно было просто купить то, что нравилось, а не ждать, что еще немного, и твои параметры подойдут под стандарты. У обычных женщин обычные ноги — толстые или худые, короткие или длинные. У них есть живот, у них седеют волосы, шелушится и жирнеет кожа, выскакивают прыщи. И мы не можем бесконечно это скрывать, корректировать, оправдываться или извиняться. Внешние проявления — верхушка айсберга, от которой еще сотни метров до дна. Там скрываются наша самооценка, неудачные романы, зависть, потраченное время, ненависть к себе, разочарования, бесконечная боль. И мне хочется, чтобы женщины постепенно переставали втягиваться в масштабный самообман под лозунгом: «Если я не сделаю эту масочку, меня никто не полюбит».
Недавно я научилась различать «хочу» и «надо». Видеть разницу между обязательным и просто радостным. Перестала делать маникюр, ограничилась одной «дежурной» тушью, покрасила волосы в розовый и набила новую татуировку. Все оказалось просто. Если я чувствую себя достаточно красивой, а процесс и результат приносят удовольствие — я не откажусь от процедуры. Если же без каких-то усилий считаю себя уродиной, не поможет ни парадный макияж, ни синий карандаш. Все, что делается ради «исправить, убрать, скрыть», опускает на дно. Ненависть к себе не бывает созидательной.
Кажется, я почти справилась. Но правда в том, что идеала нет и не будет. Я делаю то, что незаметно окружающим, но дает мне немного комфорта в этом устройстве мира. Привыкла к лазерной эпиляции и не хожу без свежего педикюра. Я ничуть не изменилась со своих 15 или 25 — все та же девочка с курносым носом, торчащими ушами и проблемной кожей. Перестала искать идеал, когда поняла — другой внешности и жизни у меня не будет. Нравлюсь себе сейчас и немного жалею, что не увидела этого раньше. Счастье, что прошли годы, случилась психотерапия и принятие и встретились люди, которые увидели красоту.
Иногда я делаю 25 селфи, но выкладываю только одно. Снятое с «рабочей» стороны, в правильном свете, с идеально уложенными волнами волос и матовой кожей. На остальных 24-х у меня растрепаны волосы, опущены уголки губ и блестит лицо. Но это ведь тоже я. Хочется разрешить себе слабость — выкладывать только идеальные фото. Но однажды я выложу самое неудачное, и тогда это будет означать — я справилась. Я просто перестану считать свои селфи неудачными.
