Девушки о том, как справились с расстройством пищевого поведения

//
4059 переглядів

От расстройств пищевого поведения умирают 20% больных – только в США, где ведется такая статистика, каждые 62 минуты от этого недуга погибает один человек.
Анорексию и булимию до сих пор не считают болезнями в полном смысле слова, а лечат чаще всего таблетками и гормонами, которые только ухудшают состояние.
РПП — это психическое заболевание, обязанное своей популярностью поп-культуре и общепринятым стандартам красоты.
Куда обращаться за помощью и что делать, если вы столкнулись с расстройством пищевого поведения, рассказывают девушки, пережившие это на своем опыте.

Карина, 22 года

Сложно сказать, когда у меня началось РПП и было ли это оно. Диагноз мне никто не ставил — в Украине с такими проблемами без врачей борются многие девочки.
На диетах я сидела четыре года. Главный принцип — чем меньше ешь, тем лучше. Началось все того, что решила изменить жизнь к лучшему, и первым пунктом в списке «как стать счастливой» в 18 лет почему то оказался — «похудеть на пять килограмм».
Я всегда ела очень хорошо и считала, что у меня суперфигура. Но в университете начала сравнивать себя с другими и подумала, что ляжки и правда великоваты.
Первая диета была жесткая: 1000 ккал в день – и вуаля, минус семь килограмм за месяц. Комплименты семьи, друзей, окружающих. Не знала, что теперь я в ловушке. Каждый лишний килограмм — катастрофа. Ужин — худшее слово в жизни.
Уехав на лето в Канаду, вернулась с плюс 10 килограммами. И знаете что? Я была шикарной, здоровой молодой девушкой. Но на тот момент мне казалось, что я вешу центнер и выгляжу на 40 лет.
Продолжала вестись на поводу у диет и все время думать: «Ну, еще пару килограмм, и я стану самой красивой и счастливой». Я дошла до своего «идеального» веса год назад, только вот счастливой не стала.
Носила желанный 34-й размер, но отказывала друзьям на приглашения пойти пообедать, так как считала, что я все равно вешу многовато. Что я ела? Мороженое. Одно в день.
Летом я отрывалась — могла не есть две недели, а потом съедать за сутки недельную норму калорий. Казалось, что это нормально: «Ну, дала слабинку, все равно завтра на диету».
Скачки продолжались долго, пока меня не стало тошнить от количества пищи, съедаемой за раз. Началась депрессия. Все мысли сводились к одной — что сегодня есть. Так продолжалось полгода. Были и диетологи, и психологи. Никто не мог помочь, потому что я боялась открыто признаться в проблеме — считала, что если поправлюсь, то буду никому не нужна и никогда не стану счастливой. После этого к врачам не обращалась, а близкие о моей проблеме не знали.
Я ела очень много и блевала. Это стыдно, этого не поймут друзья и семья.
Алкоголики часто признаются в своей болезни? Это то же самое.
Прошло время, я стремительно набирала вес из-за перееданий. Меня так же звали на свидания, я так же училась и работала. Я поступила в магистратуру за границей, влюбилась, начала жить с парнем и стала больше зарабатывать. В этот момент произошло прозрение. Качество жизни не зависит от твоего веса. Я поняла, что есть вещи важнее, чем 55 килограмм, и постепенно отпускала ситуацию.
Ад закончился не сразу. Я понемногу разрешила себе есть, подумала: «Какая разница, я же все равно набираю».
Вес остановился. Я перестала набирать и перестала переедать. Потому что знала, что мне можно все: и мороженое, и шоколадку, и булочку, и эклеры ночью. Постепенно снова стала чувствовать насыщение, и оказалось, что и сладкого каждый день не хочется, и от булок у меня изжога.
Это был нелегкий путь, и он еще не закончился, я пока не до конца полюбила свое тело. Хочу быть стройнее, но теперь для меня стройнее — здоровее. Диета не равно смысл жизни. Еда не равно смысл жизни. 90-60-90 – не идеальные параметры.

Тамара, 25 лет

Началось все еще со школы, когда сверстники подкалывали меня из-за высокого роста, худобы и маленькой груди. Я стала закомплексованной, и моя самооценка опустилась ниже уровня моря. Мечтала поправиться, но не получалось. Думала, что когда вырасту, сделаю себе операцию, чтобы уменьшить рост.
В 16 лет пришла в модельное агентство, где все было наоборот — высокий рост и худоба приветствовались. В это время начался период диет, к 19 годам у меня появилась булимия.
Продлилась она три года, после чего еще два года у меня было нездоровое отношение к еде и к себе, расстройство приема пищи — переедание, злость на себя, чрезмерные физические нагрузки.
Близкие не замечали изменений. Люди, страдающие булимией, обычно остаются в своем весе, именно поэтому булимию сложнее распознать. Я хорошо себя чувствовала, только если бедра были не больше 88 см. Если больше — мне было плохо и я стеснялась носить короткие шорты.
Похудела на шесть-семь килограмм за две недели, и это сильно отразилось на моем здоровье. У меня не было месячных полгода, психологическое состояние было нестабильным.
Поняла, что есть проблемы с пищевым поведением, но только через девять месяцев осознала, что сама не могу с этим справиться. Я обратилась к близкому человеку, который, к сожалению, не увидел в этом проблему. Все, что я услышала в ответ, было: “Ты странная? Зачем ты это делаешь? Просто не делай этого, и все».
Через девять месяцев после начала болезни я пошла к психологу, который сказал мне: «Ну ты и сама все знаешь и понимаешь, не знаю, что еще тебе сказать». Это были выброшенные на ветер деньги. Психолог ничем мне не помог и даже не перенаправил к другому специалисту. После того за помощью к врачам не обращалась. Мне помог мой парень (теперь муж) Саша, который поддерживал меня и был максимальное количество времени рядом со мной, чтобы я не могла искусственно вызывать рвоту. Поэтому поддержка очень важна.
Девушкам, которые столкнулись с такой же проблемой, я советую не бояться и не стесняться, сразу обращаться к специалисту, к психотерапевту, специализирующемуся на РПП, рассказать близким и попросить их помочь с этим справиться. Верить в себя и попробовать понять, что это все преодолимо.
Справиться с этим самостоятельно очень сложно. Если вы видите у своего близкого человека эту проблему или подозреваете, что она может быть, помогите ему. Будьте рядом, пойдите к специалисту вместе, будьте его опорой. С этим нельзя медлить. Я знаю историю, когда близкие одной девушки слишком поздно поняли, что ей нужна помощь. Она резко и сильно похудела, и врачи, к сожалению, не смогли ее спасти.
Тамара рассказывает свою историю и поясняет, почему расстройство пищевого поведения – это опасное заболевание, при котором необходима квалифицированная помощь:

Катя, 21 год

Все началось с детства. Моя болезнь длилась семь лет — анорексия и компульсивное переедание. Сейчас я нахожусь в стадии ремиссии, подтвердить, что я полностью здорова, можно будет только через год после реабилитации.
Во время лечения я узнала, что все проблемы с расстройством пищевого поведения связаны только с психологическими моментами, чаще всего именно в семье. На все эти проблемы наложились отношения в школе и социальные сети, но первопричиной является семья. Мне никогда нельзя было показывать холодные эмоции, например, злость, раздражение или жалость. Мне всегда говорили: «Ты не можешь этого чувствовать», «Пойди в комнату, позлись и вернись назад счастливой». Мои родители ссорились и говорили о разводе, что подорвало мое чувство безопасности. Я не могла ни с кем чувствовать себя в безопасности, поэтому пыталась до каждой секунды просчитать свой день, чтобы ничего неожиданного не случилось. Ужасно жить под таким постоянным прессингом.
Я никогда не была толстой — быстрый метаболизм и возраст мне в этом помогали. Мои родители и близкие всегда говорили, что я очень худая, просили поправиться. Все всячески пытались меня накормить, что делало мое состояние еще более тяжелым, ведь я хотела, чтобы меня по-настоящему поняли, а не говорили: «Иди поешь».
В школе друзья и знакомые тоже замечали это, но все девочки просто вздыхали: «Как классно, что ты худая». Никто даже подумать не мог, что я болею.
Я всегда считала себе лучше, чем другие, потому что у меня была худоба, о которой все так мечтают. Хотя на самом деле внутри я была очень неуверенна в себе, но об этом никто не догадывался. Мне кажется, сейчас я вообще впервые в этом себе призналась.
Первый раз я поняла, что у меня проблемы, когда приехала из другой страны, где жила два месяца, и увидела реакцию родителей. Сказать, что они были в шоке — не сказать ничего. Когда я встала на весы, мой папа начал плакать. В тот момент я поняла, что делаю что-то не так.
Я проходила реабилитацию в центре Revocanda Plus. Единственном в Украине, который специализируется на проблемах исключительно пищевого характера. Там есть множество специалистов, диетологов, массажистов, фитнес-тренеров и консультантов, но акцент сделан именно на психотерапии. Очень жалею, что не попала сюда раньше, но рада, что мне смогли помочь. После лечения я начала любить себя такой, какая я есть. Я отпустила рамки и ограничения в голове, дала свободу своему организму жить как все.
Число людей с РПП растет каждый день. Многие умирают в результате расстройства питания, и это действительно тревожит. Но самое страшное то, что большинство людей совершенно не понимают, что РПП — это такая же болезнь, как и рак, сердечные проблемы или даже сломанная рука. Вы же обращаетесь к врачу, когда ломаете руку? Или говорите: «Да что я вообще придумываю, и так пройдет»? С РПП, как и с другими психологическими проблемами, это не работает. Люди привыкли молчать, и это очень печально. Они не знают, что делать и куда обращаться, поэтому лишь немногие приходят на терапию.
Врачей, которые готовы лечить такие заболевания без медикаментов, сейчас очень мало. Девочкам часто прописывают гормоны в надежде, что это поможет. Но ничего кроме психотерапии здесь не работает.
Моя болезнь очень повлияла на здоровье. Постоянными голодовками и перееданиями я заработала множество проблем с кишечником и желудком, и до сих пор не могу вылечиться до конца. У меня было много проблем по женской части и с гормонами, но сейчас все в порядке.
Тем, кто столкнулся с расстройством пищевого поведения, хочу сказать одно: не бойтесь. Из этого всего есть выход, и жизнь намного лучше, чем может показаться в данный момент. Вокруг столько людей, готовых поддержать вас и помочь вам справиться с болезнью. Не сдавайтесь. Я знаю, как это сложно, но не давайте болезни никаких шансов завладеть вами полностью.